Артемий Лебедев: 'Если на чем-то висит ярлык, я точно не буду этим пользоваться!'
Фото Артема Чернова (НГ-фото)

Артемий Лебедев родился в Москве в 1975 году. Через 20 лет он первым в России стал профессионально оформлять сайты в интернете, основал студию WebDesign, которая позже переросла в «Студию Артемия Лебедева». В этом году она отметила свое десятилетие, за это время создано 384 сайта.
Как утверждает Артемий Лебедев, он хочет, чтобы словосочетание «русский дизайн» имело смысл и не ассоциировалось с лаптями.
Свою личную жизнь с журналистами не обсуждает. Зовет себя Тёмой. Эрудирован. Умен. Самоуверен. Говорит, что ему ненавистно слово «VIP» и все, что с этим связано. Любит неординарные вещи: например, его телефон Nokia имеет встроенный электрошок. Сотрудники Лебедева боятся. Но он якобы этого не замечает. Любит черный юмор и имеет отношение к знаменитой Татьяне Толстой – он ее сын.

- Артемий, судя по вашему творчеству, вы поклонник концептуального искусства.

– Я даже не знаю, что это такое. А вы?

– Ну, я тем более… Тогда по какому принципу вы создаете сайты?

– Точно не по концептуальному (смеется и очень элегантным жестом поправляет очки). Во всем, что мы наблюдаем, должен быть смысл. Вот если его нет – нет и сайта.

– Что такое смысл, с точки зрения Артемия Лебедева?

– Смысл – это то, что не надо расшифровывать. Его сразу видно.

– Ну, вот, к примеру, я открываю поисковую систему «Яндекс», оформленную вашей студией. Ее смысл?

– Найти то, что ты хочешь.

– Ясное дело, но почему вы «раскрасили» этот поисковик в желтый цвет, а не в красный? В этом решении есть особое дизайнерское «высказывание»?

– «Яндекс» желтенький потому, что это его фирменная цветовая полоска. У каждого дизайнера существует голая, сухая и лапидарная утилитарность, у меня в частности. Так вот ее, как правило, людям бывает недостаточно.

– Будьте любезны, объясните подробнее, ведь большая часть людей не дизайнеры, но они тоже хотят разобраться в вашей голой правде.

– Есть, скажем, сайт «Ya.Ru», который для меня является квинтэссенцией поисковой системы. Он самый простой из всех существующих в мире поисковиков. Там только одна строчка запроса и логотип «Яндекса». Больше ничего. Вот что я называю сутью и смыслом создания дизайнерского проекта, в данном случае – поисковой системы.

– А по какому принципу делается сайт, например, для звезды?

– У меня существует позиция: я не работаю с частными лицами. Поэтому мне все равно, какие новинки в этой индустрии.

– Самые удачные интернет-проекты, созданные вашей студией?

– Те, на которых смысл окончательно не утерян… (Смеется) Например, «Ya.Ru» или наш собственный сайт «Дизайн.Ру». Есть дизайнеры, которые считают, что их задача как можно сложнее подать материал. Они делают все, чтобы доступ к той или иной информации на сайте был тяжелее, стараются все бить на куски, затрудняя читателю возможность «бегать» глазом по строчке. Только при таких сложносочиненных творческих упражнениях они считают, что справились с задачей. А я считаю, что чем меньше дизайнер вмешался – тем лучше. И это понимание стоит дороже, чем то, о котором я сказал выше.

– Дороже в каком смысле?

– В финансовом.

– Вы сейчас культовая личность. С чего вы начинали свою карьеру?

– Если бы я когда-нибудь подумал о себе (трет лоб), что я культовый… меня бы стошнило на месте. Всякий пафос и всякие превосходные степени, призы и высокие должности вызывают у меня единственный рефлекс – бежать за пакетиком. Я не принимаю никакого участия в той жизни, в которой на все вешают ярлыки. Если на чем-то висит ярлык – я точно никогда не буду этим пользоваться!

– Брэнд – это тоже ярлык. Но как же без него в современном рекламно-дизайнерском мире?

– Слово брэнд – это клеймо на корове. «Вот это моя корова, – говорит фермер. – Тронешь – я тебе башку отстрелю». Я люблю быть брэндом только в одном смысле: чтобы кто-то хотел, чтобы я ему сделал дизайн или сайт. Только в этом смысле мне мой брэнд ценен.

– То есть вы признаете, что Артемий Лебедев – брэнд?

– Нет. Это мое имя.

– Но вы же существуете в условиях рынка, а там, если ты не представитель какого-либо брэнда, – ты никто!

– Артемий Лебедев – это то, что люди знают. Это не брэнд. Это знакомый. А у каждого знакомого есть определенные черты лица и характера. У него есть принципы. Кому-то он симпатичен. Кому-то не очень.

– Какое у вас образование?

– Сначала средняя школа. Потом поступил в университет. На журфак в МГУ. Но выбрал его только потому, что там был самый низкий проходной балл. И на первом курсе я остался навсегда. Нет, кажется, перевелся на второй и сидел там года три. А потом прекратил это дело. Я редко появлялся в институте и никогда не относился к лекциям как к чему-то серьезному.

– Как попали в мир дизайна?

– Я столько раз об этом уже говорил в интервью…

– Повторите, если не трудно.

– Просто попал. Самым серьезным моментом моего попадания в дизайн можно считать тот, когда я решил: я – дизайнер, и всем об этом рассказал. Сначала я относился к дизайну как к фотографии – то есть сначала фотографировал; потом как к рекламе... Ой (вздыхает), это все так «размазано» в годах, что я не помню, когда стал дизайнером в полном смысле этого слова. Я брался за любую работу, которая мне была интересна, и смотрел: нравится мне или нет. Сегодня я занимаюсь ровно тем же. Я никогда точно не знаю, как надо делать, – просто беру и делаю. А потом смотрю, как получилось. Ну и так далее…

– То бишь вы – креативная личность.

– Слово «креатив» запрещено у нас в студии. Отвратительное слово «креатив», им, как правило, прикрывают кучку в лесу…

– А какое разрешено?

– Делаем, думаем… работаем.

– Как вы называете сотоварища по студии?

– Коллега.

– Почему у вас так много слов запрещено?

– Потому что слова имеют смысл. И их надо подбирать для употребления более тщательно, чем многие привыкли это делать.

– Я без словаря синонимов сегодня, вы уж простите. Попробую импровизационный метод: Лебедев – это главный думатель в вашей студии?

– Ну и слово... какой-то патокой покрытое… (Морщится). Я – дизайнер. А по отношению к коллегам – художественный руководитель. Человек, который может прийти и что-то отменить, а что-то разрешить в работе.

– Кто придумывает идеи и подает их для обсуждения в коллективе? Вы?

– Все. Нет такой должности – подаватель идей. У нас – чернозем, и не важно, на каком квадратном метре что растет. Главное – оно у нас выросло. А у других – не растет.

– Ироничный вы человек…

– Наполовину. Мне кажется, по отношению к другим людям не надо это слово употреблять…

– А «мысли» – запрещенное слово?

– Нет.

– Ну, тогда как вы к ним относитесь?

– Очень хорошо, я их люблю.

– Как часто они вас посещают?

– Пару раз в день...

– Откуда черпаете знания? Что вдохновляет вас на такое количество идей? Может быть, телевизор?

– Я его вообще не смотрю. То есть смотрю, конечно, но редко. К тому же он подключен не к телеантенне, а к DVD-плееру.

– Как же вы мыслите и творите, если не смотрите новости и не в курсе процессов, которые ежесекундно меняют мир?

– Мыслю я головой. Телевизор для этого не нужен.

– Много читаете?

– Много. Но главным образом не художественную литературу. Техническую и антропологическую, причем на английском языке.

– Зачем дизайнеру читать антропологическую литературу? Хобби?

– В жизни нет ничего интереснее человека. Если его не будет – нам и говорить станет не о чем. Иными словами – кроме общения, ничего не существует. Хочется чуть-чуть разбираться в людях, слегка ковырнуть верхний слой…

– Когда вы подбираете коллегу, вы «ковыряетесь» в нем? Простите, очень натурально прозвучало. Зато в вашем стиле.

– Я научился определять людей по их творчеству.

– А что есть творчество?

– Результат осмысленной деятельности человека. Иногда – это мысль. Иногда – это эмоция. По тому, как человек пишет слово, как он располагает буквы на листе бумаге, я могу сделать о нем некоторые выводы. От них зависит, готов я с ним общаться или нет.

– Друзей у вас мало?

– Их не может быть мало или много. У меня есть друзья.

– Как правило, художник – это человек, обладающий нетрадиционным мышлением. В творчестве он, может быть, и не споткнется, а в социальном пространстве – наверняка. Вы – спотыкаетесь?

– Нет. Я очень хладнокровный и расчетливый.

– Вы читаете лекции по всей стране. Зачем такому не пафосному и не тщеславному думателю, как вы, это занятие? К тому же в студенческие годы вы лекции не очень уважали.

– Мне это нужно по одной причине – я читаю лекции в разных городах. Езжу по стране. А что еще делать на Земле, кроме как не посмотреть ее всю? Заодно наблюдаю, как люди живут. О чем они думают…

– Так вы не знаниями делитесь, а путешествуете? Вы страшный эгоист.

– Нет, не страшный, но эгоист. И оптимист, но я не тот оптимист, который считает, что жизнерадостность должна быть идиотической и выражаться в тупой улыбке.

– Да, взгляд у вас тяжеловатый…

– А почему если я оптимист, то я должен быть веселый, как утренний телеэфир? Вы смотрели когда-нибудь телевизор ранним утром?

– Да.

– Жуть! Там только положительные новости. Сидят благостные ведущие, фон пестренький… Несут чушь. Выражение лиц олицетворяет глобальную радость! Это я говорю к тому, что, когда встречаешься с кем-то, не обязательно натягивать на себя улыбку и ползать на четвереньках, лишь бы доказать, что у тебя хорошее настроение. Можно это сделать любым другим способом.

– Например?

– Быть самим собой.

– И вести себя так, как хочется?

– Я веду себя исключительно так, как хочу.

– Хорошо позволять себе все, когда ты модный дизайнер…

– Так было всегда. Меня очень мало волновало, какая у меня физиономия – улыбчивая или нет. И как на меня и мое поведение реагируют окружающие.

– Разве можно – не будучи конформистом, а исключительно собой – пробить такое крупное дело, как создание собственной студии? Причем в центре Москвы?

– Можно, и поэтому меня всегда удивляет, когда люди говорят, что у них ничего не получается и что им все мешают. Не требуйте ни от кого ничего! Делайте все сами, и тогда никто не будет мешать. У меня ровно так. Я начал с полного нуля. Без наследства. Без начального капитала. Без инвесторов и акционеров. Я был один. Так длилось четыре года. Потом нас стало пятеро, потому что один я уже не справлялся с работой. А потом пошло-поехало… У меня есть жесткое убеждение: не будь м...ком! Им можно выглядеть – но не быть!

– Что это значит?

– Это значит быть человеком, который адекватно реагирует на жизненные ситуации. У большинства несостоявшихся людей проблемы лишь по одной причине – у них неадекватные ожидания. Они думают, что им должны помочь.

Вот прилетит волшебник на голубом вертолете и все даст. Тот, кто постоянно находится в ожидании помощи от небесного собеса – никогда ничего не получит. Человек сам должен оторвать задницу и сделать то, что ему нужно. Плюс трезвая оценка своих собственных умений: сделал заявление – подкрепи его делом.

– Вы можете дать трезвую оценку самому себе?

– Элементарно: я – Артемий Лебедев.

– А если шире?

– Я на сегодняшний день самый успешный дизайнер в России. Но успешный – не значит самый лучший; не значит тот, который лучше всех рисует. Это нейтральная оценка. Условия у меня лучше, чем у остальных дизайнеров. Но! Я эти условия хотел, и я их сам себе сделал! Сам себе обеспечил свою независимость. Мне не на кого жаловаться. Я счастлив жить в этом городе. Мне никто не мешает. На меня никто не наезжает. У меня нет претензий к мэрии, к правительству и государству. А у них ко мне.

– Так из чего вы это облако счастья и независимости сотворили? Только из самого себя?

– А из чего это можно сотворить? Стоит человек на нефтяной вышке, его сталкивает другой, и первый орет как резаный. Правильно. А у меня что можно отнять? Нельзя отнять у певца голос, а у поэта – стихи. Он либо умеет их писать, либо нет. Это не тот ресурс, за который можно воевать.

Обратите внимание, что на творческих людей никогда не наезжают. Их не «крышуют». Никогда! Естественно, если тебе оплатили заказ, а ты ничего не сделал – наедут! Так не бери деньги. Сделай – потом продай.

– Что нужно, чтобы вы согласились создать сайт некоему юридическому лицу? Говорят, вас нелегко «нанять» на работу.

– Нужна хотя бы минимальная творческая причина, по которой заказ был бы мне интересен. Я никогда не буду противоречить своим убеждениям, скажем, делать сайт для политиков. Для частных лиц. Для порнографов. Для сектантов. Не буду делать сайт для попов. Сразу скажу «нет». И не важно, какие мне предлагают условия.

– Почему вы так не любите попов?

– Я антиклерикальный человек. Каждый сам себе выбирает, что ему в жизни приятно, а что нет. Можно, пройдя по улице, встретить представителей десяти разных «человечеств». И что мне их – всех любить? С одним я буду общаться, а с другим – нет.

– Вы человек самоуверенный?

– Безусловно.

– Это достоинство или недостаток?

– Достаток.

– И большой достаток?

– Удобный для жизни.

– Вы не планируете бросить занятия дизайном?

– Нет, потому что дизайн – это все что угодно. Это сайты, это чайники, это… (Разводит руками.)

– Весь мир – дизайн?
– Естественно.

– Можно ли сказать, что дизайн – это форма?
– Нет. Дизайн – это создание. Иногда дизайн имеет форму. А иногда нет. Дизайн нельзя пощупать, потому что дизайн – это удобство.

– Не хотелось ли сделать какие-то проекты вне интернета?

– С чего вы взяли, что их нет. Студия занимается не только сайтами. Я и начинал не с интернета, а с обычного бумажного дизайна. Делал книжки, журналы, логотипы, фирменные знаки – их, кстати, довольно много в городе висит. Мы делаем и промышленный дизайн. Скажем, мягкие игрушки в виде смайликов. Кружки, у которых ручки в виде собаки из e-mail’а.

– А пить из такой кружки удобно? Тут же в собаку надо четыре пальца как минимум всунуть, чтобы чай не пролить…
– Удобно. Хорошие кружки. Еще мы делаем дизайн для телефонов «Палех» и телевизоров «Сокол», даже для микроволновой печи «Самсунг» – она везде продается. Только об этом никто почему-то не знает. А это, между прочим, беспрецедентный для России случай, когда компания такого уровня обращается к российским дизайнерам. Но никто никому не сообщает, что студия Лебедева совместно с «Самсунгом» создала микроволновку. Представляю, как через 10 лет ко мне будут приходить журналисты и спрашивать про эту печь. А я им должен буду отвечать: «Ребята, забудьте, я уже города проектирую».

– Кстати, а как вам визуальный ряд нашего отечества? Москвы, например?

– У нас в стране конь не валялся. Выйдите на улицу и посмотрите, что там творится! На улицах происходит ровно то, что в головах у людей: бардак и разруха. Каждый, кто был на Западе, очень хорошо это понимает. Почему? Потому что там входишь в подъезд и видишь: стены ровные, положенные не пьяным Васей, а тем, кто соблюдал технологию. Кафель и потолок там по сто лет не обваливаются... Но нельзя прийти и сразу же поставить кусок чего-то хорошего. Так не бывает. Все наслаивается друг на друга веками. Это работа поколений, иногда даже не двух-трех, а более. В Москве есть квартиры за восемь миллионов долларов. Не дома, а просто квартиры, внутри которых – кривые стены, кривой пол, текущие и гниющие коммуникации…

– Ваш прогноз: когда московское пространство, еще шире – российское, преобразуется в нечто более цивилизованное?

– Когда накопится критическая масса людей, которая перестанет воспринимать то, что ей сейчас предлагают, за восемь миллионов. Любое жилье, которое сегодня продается, сделано из дерьма! И еще лет пятнадцать эта ситуация не изменится. Это точно.

А пока в Москве принято тратить миллиарды, чтобы сделать качественно рестораны и ночные клубы. Вот тут мы можем утереть нос Лондону и Нью-Йорку, вместе взятым! Хотя эти миллиарды лучше потратить на что-то другое…

Или посмотрите, как живут на Рублевке! Волосы дыбом встают. За такие деньги люди покупают дерьмо! Ведь все обитатели Рублевки были в Европе! Почему у них выключается зрение, когда они здесь оказываются? Они будто выпадают из реальности и не понимают, что за такие деньги не может быть кривого пола и кривых дверей. Зато они вешают повсюду стеклопакеты – это для них признак достатка и особого положения! А на все остальное – плевать!

– Еще они любят вещи из «ИКЕА»…

– А вот к этому я отношусь спокойно. Я считаю, что покупать вещи, чтобы их внукам передавать, – глупо. Шкаф можно выкинуть через пять лет. И купить другой.

– Раз уж мы заговорили о шкафах... Ваш рецепт домашнего интерьера?

– Не пускать на порог дизайнера по интерьерам! Все сделать самому. Захотелось сюда стол поставить – поставь. Понравилась эта тарелочка – купи. Хочешь эту лампу – вешай. И у тебя будет хороший интерьер!

– Простите, что вторгаюсь в зону интимного... Как оформлена ваша квартира?

– Да ничего. У меня квартира съемная. Я не боюсь открывать ее «секреты».

– Кстати, почему вы снимаете квартиру? Разве самый успешный дизайнер России мало зарабатывает?

– Ну, восьми миллионов у меня точно нет. А с родителями в моем возрасте уже неудобно существовать в одном пространстве.

У меня простой интерьер. Возьмите журнал по дизайну квартир – вот у меня все ровно наоборот. Я предпочитаю антиинтерьерное обустройство жилья. У меня нет специального кофейного столика, где стоит вазочка с тремя апельсинами. Я живу не так, как мне подсказывают, а так, как мне нравится. Имею и дорогие вещи, и стопроцентный трэш!

– А как вы относитесь к лести?

– У меня на нее аллергия.